Мы держимся — и даже этим гордимся
Каждое утро начинается одинаково: открываешь новости и уже знаешь, что там.
Опять новые налоги, военные сводки, новые инициативы, которые почему-то всегда про «ужесточить».
И ты не удивляешься и не злишься. Ты привык.
А потом читаешь комментарии: «Ну, что поделать, держимся».
И это, кажется, самое страшное слово последних лет.
Мы держимся — от зарплаты до зарплаты, от новости до новости, от одной неопределённости до другой.
Научились жить в режиме «пока не хуже», экономя не только деньги, но и эмоции, желания, даже радость.
Опять новые налоги, военные сводки, новые инициативы, которые почему-то всегда про «ужесточить».
И ты не удивляешься и не злишься. Ты привык.
А потом читаешь комментарии: «Ну, что поделать, держимся».
И это, кажется, самое страшное слово последних лет.
Мы держимся — от зарплаты до зарплаты, от новости до новости, от одной неопределённости до другой.
Научились жить в режиме «пока не хуже», экономя не только деньги, но и эмоции, желания, даже радость.
Экономика эмоций: когда радость становится роскошью
Мы стали осторожны в чувствах, будто лишняя улыбка может попасть под налог на роскошь.
Внутренняя сдержанность превратилась в стратегию безопасности.
Психологи называют это эмоциональной экономией — состоянием, когда человек подсознательно ограничивает проявление чувств, чтобы сберечь энергию.
Такое поведение возникает при хроническом стрессе, когда мозг фиксирует: «Любая активность — риск».
В результате радость воспринимается не как естественное состояние, а как привилегия.
Внутренняя сдержанность превратилась в стратегию безопасности.
Психологи называют это эмоциональной экономией — состоянием, когда человек подсознательно ограничивает проявление чувств, чтобы сберечь энергию.
Такое поведение возникает при хроническом стрессе, когда мозг фиксирует: «Любая активность — риск».
В результате радость воспринимается не как естественное состояние, а как привилегия.
Выученная беспомощность: когда перестаёшь верить, что можешь
Психолог Мартин Селигман ещё в 1970-х описал феномен выученной беспомощности.
Люди (и даже животные) перестают пытаться что-то изменить, если их усилия долго не приносят результата.
Сначала человек борется, потом адаптируется, потом смиряется.
В какой-то момент он перестаёт даже представлять, что может быть иначе.
Это и происходит сегодня с целыми поколениями:
мы не мечтаем — осторожничаем,
не строим планы — наблюдаем,
не выражаем чувства — жмём лайки вместо слов.
Люди (и даже животные) перестают пытаться что-то изменить, если их усилия долго не приносят результата.
Сначала человек борется, потом адаптируется, потом смиряется.
В какой-то момент он перестаёт даже представлять, что может быть иначе.
Это и происходит сегодня с целыми поколениями:
мы не мечтаем — осторожничаем,
не строим планы — наблюдаем,
не выражаем чувства — жмём лайки вместо слов.
Общество хронического стресса
Нейрофизиолог Роберт Сапольски в книге «Почему у зебр не бывает инфаркта» писал:
«Хронический стресс превращает систему выживания в механизм самоуничтожения».
Когда тревога становится фоном, тело перестаёт отличать реальную угрозу от информационной.
Новости, экономическая нестабильность, постоянная неопределённость — всё это держит нервную систему в состоянии боевой готовности.
Новости, экономическая нестабильность, постоянная неопределённость — всё это держит нервную систему в состоянии боевой готовности.
И вот что происходит:
Так формируется нация на автопилоте: живём, работаем, платим, но не чувствуем.
- уровень кортизола стабильно повышен;
- снижается активность дофаминовой системы (системы удовольствия);
- мозг начинает экономить энергию, снижая эмоциональные реакции.
Так формируется нация на автопилоте: живём, работаем, платим, но не чувствуем.
От общества действия — к обществу выживания
Когда разговоры в очереди сводятся к тарифам, а не к мечтам, это симптом.
Мы обсуждаем не жизнь, а способы пережить.
Жизнь превращается в бухгалтерию эмоций: чтобы не в минус, чтобы хватило на себя, чтобы не рассыпаться.
Так выживание становится новой нормой, а свобода — слишком энергозатратной.
В обществе выживания творчество, инициатива и радость воспринимаются как роскошь, а осторожность и цинизм — как здравый смысл.
Мы обсуждаем не жизнь, а способы пережить.
Жизнь превращается в бухгалтерию эмоций: чтобы не в минус, чтобы хватило на себя, чтобы не рассыпаться.
Так выживание становится новой нормой, а свобода — слишком энергозатратной.
В обществе выживания творчество, инициатива и радость воспринимаются как роскошь, а осторожность и цинизм — как здравый смысл.
Национальное выгорание
Психологи говорят о феномене социального выгорания — когда усталость перестаёт быть личной, а становится культурной.
Как это выглядит
- Люди перестают реагировать на плохие новости — не потому что им всё равно, а потому что сил больше нет.
- Радость вызывает чувство вины: «как я могу радоваться, когда вокруг так».
- Будущее видится как серия проблем, которые нужно просто пережить.
Со временем это состояние превращается в эмоциональную плоскость — ничего не радует, но и ничего не пугает.
Это уже не спокойствие, а обнуление чувств.
Почему мы застряли в режиме «между»
Мы живём между «надо потерпеть» и «всё равно ничего не изменится».
Это пространство постоянного ожидания: ещё немного — и станет легче.
Но легче не становится.
Пока мы терпим, мир просто перестаёт нас замечать.
Мы превращаемся в статистику, которая умеет оплачивать счета, но разучилась чувствовать себя живой.
Это пространство постоянного ожидания: ещё немного — и станет легче.
Но легче не становится.
Пока мы терпим, мир просто перестаёт нас замечать.
Мы превращаемся в статистику, которая умеет оплачивать счета, но разучилась чувствовать себя живой.
Как выбраться из режима выживания
1. Маленькие решения вместо больших прорывов
Начинать не с глобальных перемен, а с микродоз жизни: прогулка, встреча, честный разговор, музыка.
Это возвращает контакт с реальностью, где что-то зависит от тебя.
Это возвращает контакт с реальностью, где что-то зависит от тебя.
2. Радость как акт сопротивления
Позволить себе радоваться — уже форма протеста против бесконечного «держимся».
Радость возвращает субъектность: «Я живу, а не просто существую».
Радость возвращает субъектность: «Я живу, а не просто существую».
3. Общность вместо одиночества
Выживание изолирует.
Но эмоциональное восстановление происходит только в контакте.
Разговор, поддержка, общие действия — это не слабость, а ресурс.
Но эмоциональное восстановление происходит только в контакте.
Разговор, поддержка, общие действия — это не слабость, а ресурс.
FAQ: психология выживания и пути выхода
Почему мы привыкаем жить «на автопилоте»?
Постоянный стресс вырабатывает привычку экономить энергию. Мозг блокирует эмоции, чтобы снизить нагрузку, — но вместе с этим исчезает радость.
Что такое выученная беспомощность?
Это состояние, когда человек перестаёт верить в влияние своих действий, потому что прошлые усилия не дали результата. Оно формирует привычку терпеть вместо действовать.
Как вернуть вкус к жизни?
Начать с малого: вернуть себе право на радость, телесность, эмоции. Маленькие удовольствия — не эгоизм, а способ восстановить нейрохимию мотивации.
Можно ли «разучиться» выживать?
Да. Через осознанность, телесные практики, творчество и общение. Всё, что создаёт опыт выбора и действия, возвращает ощущение жизни.
Постоянный стресс вырабатывает привычку экономить энергию. Мозг блокирует эмоции, чтобы снизить нагрузку, — но вместе с этим исчезает радость.
Что такое выученная беспомощность?
Это состояние, когда человек перестаёт верить в влияние своих действий, потому что прошлые усилия не дали результата. Оно формирует привычку терпеть вместо действовать.
Как вернуть вкус к жизни?
Начать с малого: вернуть себе право на радость, телесность, эмоции. Маленькие удовольствия — не эгоизм, а способ восстановить нейрохимию мотивации.
Можно ли «разучиться» выживать?
Да. Через осознанность, телесные практики, творчество и общение. Всё, что создаёт опыт выбора и действия, возвращает ощущение жизни.
Вместо заключения
Выживание — не форма жизни, а её тень.
Это кома с открытыми глазами: мы дышим, платим, ждём, но не живём.
Жизнь не обязана быть подвигом, но и превращаться в ежедневный акт терпения — тоже не должна.
Жизнь — это когда не боишься потратить себя.
На слово, на жест, на радость и без квитанции за счастье.
Хотите прокомментировать, задать мне вопрос, а, может, поспорить?
Подписывайтесь на мой канал в телеграм
Это кома с открытыми глазами: мы дышим, платим, ждём, но не живём.
Жизнь не обязана быть подвигом, но и превращаться в ежедневный акт терпения — тоже не должна.
Жизнь — это когда не боишься потратить себя.
На слово, на жест, на радость и без квитанции за счастье.
Хотите прокомментировать, задать мне вопрос, а, может, поспорить?
Подписывайтесь на мой канал в телеграм
Читайте далее
Почему неэффективность стала нормой — как хроническая усталость стала фоном жизни.
Почему мы устали быть интересными — выживание под видом развития.
Мы покупаем советы, чтобы ничего не менять — иллюзия движения вместо жизни.
Почему мы устали быть интересными — выживание под видом развития.
Мы покупаем советы, чтобы ничего не менять — иллюзия движения вместо жизни.